Две бутылки коньяка в пеленках

Фото: Руслан Шамуков / ТАСС

Почему в Екатеринбурге все чаще крадут продукты из супермаркетов

Полина Виноградова

7 августа, 2015 18:59

12 мин

Федеральная налоговая служба подсчитала, что в прошлом году из российских супермаркетов украли товаров на сумму более чем в 930 млн рублей. Это на 68% больше, чем в 2013 году, когда с прилавков пропало еды и разных мелочей на 638 млн рублей. И почти в два раза больше, чем в 2012 году, когда убытки ритейлеров от краж покупателей составили 568 млн рублей. Больше всего от краж пострадали супермаркеты Москвы: на долю столицы пришлось 508 млн рублей — 55 % от всех общероссийских краж. На втором месте — Красноярский край. На третьем — Свердловская область, из магазинов которой вынесли товаров на 78,8 млн рублей. Причем официальная статистика — лишь верхушка айсберга. Ведь она учитывает только те кражи, когда руководство или охрана супермаркетов сочли нужным привлечь правоохранительные органы. А в большинстве случаев ритейлеры предпочитают бороться с нечистыми на руку покупателями собственными силами. По оценкам экспертов, реальные убытки торговых сетей от краж составляют примерно 1–1,5% от годовой выручки, то есть 1,7–2 трлн рублей. «Русская планета» выяснила, почему покупатели Свердловской области и других российских регионов с каждым годом воруют все больше и больше.

Большинство СМИ поспешило объяснить новости о резком росте краж влиянием кризиса — мол, а что вы хотите: люди обеднели, многие потеряли работу, им нечего есть, потому и воруют. Но если расспросить ритейлеров, каких товаров они чаще всего недосчитываются на прилавках, то это простое объяснение перестает выглядеть убедительным.

– Чаще всего покупатели крадут элитный алкоголь, колбасные, рыбные и мясные деликатесы, сыр, икру, кофе, брендовую парфюмерию и косметику, прочие малогабаритные и дорогостоящие товары, — сообщила корреспонденту РП директор по внешним связям группы компаний «Дикси» Елена Куманина. — Недорогие товары исчезают в основном из прикассовой зоны, где размещены бритвенные станки и лезвия, презервативы, шоколад и шоколадные батончики, жевательная резинка, прочие мелочи, которые легко взять незаметно.

Перечень украденного заставляет усомниться в том, что именно крайняя нужда заставила россиян преступить закон. Можно представить, как обезумевший от голода человек решается украсть булку хлеба или пачку масла, но вот бутылку дорогого коньяка или баночку икры… Верится слабо. Статистика по кражам росла и во вполне благополучные 2012 и 2013 годы, когда эту тенденцию сложно было объяснить массовым обнищанием населения.

Еще один аргумент против «кризисной» теории — почему тогда и сегодня есть регионы, где убытки супермаркетов от краж покупателей фактически равны нулю? По данным ФНС, почти ничего не украдено с прилавков Дальнего Востока и республик Северного Кавказа. Хотя они точно так же, как и жители других российских регионов, пострадали от девальвации рубля, ухудшения экономической ситуации в стране и роста уровня безработицы.

Поэтому многие эксперты предпочитают объяснять рост числа краж не снижением уровня жизни, а несовершенством российского законодательства в этой сфере.

– Слишком многие на сегодняшний день уяснили, что можно безнаказанно украсть товар из магазина, и немедленно поспешили этим воспользоваться, — поясняет корреспонденту РП юрист Владимир Емельяненко. — В теории, укравший в магазине ничем не отличается от любого другого преступника. Наказание для него предусмотрено по статье «Кража». Минимальная санкция по ней — штраф до 80 тыс. рублей, максимальная — 2 года колонии. Но на практике все несколько иначе. Во-первых, уголовное дело не возбуждается, если сумма похищенного не превышает 1000 рублей. За все, что дешевле, грозит лишь административная, а не уголовная ответственность. Придется заплатить штраф в пятикратном размере от стоимости украденного — и все.

Если порог в 1000 рублей превышен, то формально сесть в тюрьму шансы есть. Однако, как правило, руководство торговых сетей предпочитает не ввязываться в долгие бюрократические процедуры, связанные с оформлением правонарушения, уголовным и судебным разбирательством.

– Чтобы привлечь вора к уголовной ответственности, руководству или охране торговой точки мало вызвать полицию, — продолжает Владимир Емельяненко. — Нужно будет сдать похищенный товар — он станет вещественным доказательством и может испортиться за время следствия, если речь идет о продуктах. Необходимо также написать заявление, выделить постоянного представителя на время следствия и суда. Все это отнимет и время, и силы. А если посчитать потери в зарплате сотрудника, который станет заниматься не своими прямыми обязанностями, а бегать по кабинетам, то и деньги. Поэтому большинство возбужденных дел о кражах из торговых сетей разваливаются уже на начальной стадии из-за того, что магазины вскоре перестают принимать участие в работе полиции. Пока законодательство не изменится, торговые сети останутся фактически беззащитными перед ворами.

На сегодняшний день ритейлеры предпочитают улаживать дела полюбовно. Покупатели это поняли и поспешили воспользоваться обстоятельствами. На деле, почти все, чем они рискуют при поимке — что им предложат рассчитаться за украденный товар.

А после громкого скандала в СМИ вокруг санкт-петербургского магазина сети «Магнит», ситуация с воровством из торговых сетей стала еще более сложной. После того, как скончалась обвиненная в краже масла 81-летняя блокадница, на все магазины страны обрушилась волна общественного негодования.

– Если раньше на поддержку со стороны общественности еще худо-бедно могли рассчитывать и торговые сети, то теперь симпатии целиком на стороне правонарушителей, — рассуждает в разговоре с корреспондентом РП социолог Сергей Меркушев. — Сделанный большинством россиян после резонансной истории в Санкт-Петербурге вывод звучит примерно так: «Люди воруют, потому что не могут иначе, — не умирать же с голоду. И их не осуждать нужно, а пожалеть. Виноваты не они, а власть — довела до ручки».

Сотрудники охраны у входа в магазин бытовой техники. Фото: Артем Геодакян/ТАСС

Сотрудники охраны у входа в магазин бытовой техники. Фото: Артем Геодакян / ТАСС

Руководство торговых сетей, в свою очередь, решило, что проще закрыть глаза на воровство и компенсировать убытки за счет честных покупателей, повысив цены на товар.

Однако если приглядеться, среди магазинных воров найдется подозрительно мало нищенствующих старушек и многодетных матерей.

– Крадут продукты в основном вполне приличные на вид, хорошо одетые люди, — делится наблюдениями с корреспондентом РП директор магазина «Минитмаркет» Елена Ригонен. — Взвесив фрукты или овощи, докладывают потом в пакеты еще несколько штук сверху. Переклеивают на большие куски сыра или мяса штрихкоды с маленьких кусков. Вскрывают упаковки и насыпают в них более дорогой товар. В картонные коробки с водкой вставляют бутылки с виски или коньяком. Делают сумки с двойным дном и набивают их всем, что плохо лежит. Вариантов миллион, иногда прямо поражаешься изобретательности. Причем в последнее время приноровились воровать целыми семьями. Этой весной пара с грудным ребенком попыталась спрятать в его пеленках сразу две бутылки коньяка «Хеннеси», которые выпали прямо перед кассой. А мамы с колясками! Чего только они в них не прячут — одна даже головку пармезана под голову малышу запихнула! Сами понимаете — ни одна бедная бабушка до такого не додумается. Да к тому же, честно сказать, у нас охранникам дано четкое указание: если они видят, что бедно одетые старики что-то взяли, пусть лучше не обращают внимания. Мы закрываем глаза на старушек, которые суют под пальто булку хлеба или пачку молока. Проблемы с воровством и убытки у нас не от них, а от приличных на вид воров.

Так почему же человек, который вполне может заплатить за тот или иной товар, предпочитает его украсть? Обычно этот парадокс объясняют нарушениями в психике — клептоманией.

– Я бы не стал объяснять воровство из магазинов клептоманией, — возражает корреспонденту РП психолог Роман Ольшевский. — На мой взгляд, все немного сложнее. Ведь клептоман действует под воздействием импульса. О своей выгоде он не думает, может стащить и золотое кольцо, и пластиковую вилку. Но главное, он понимает, что поступает аморально и испытывает стыд, когда его поймают. А большинство тех, кто крадет в супермаркетах, действуют по плану — заранее высматривают, как установлены камеры, где работают охранники. Берут не какую-то ерунду, а самые дорогие товары. Если их ловят, не краснеют от осознания вины, а начинают отпираться или скандалить. Не поймали — хвастаются на анонимных форумах своей добычей. Еще и целую философию под свои действия подводят. Якобы это не воровство, а перераспределение общественных благ. Или что это «наказание» супермаркетам за чрезмерные наценки.

Самый показательный пример философии «справедливости», который смог припомнить Роман Ольшевский, — это история покупательницы, которая обиделась, что супермаркет возле дома перестал выдавать пластиковые пакеты под покупки бесплатно. Она решила восстановить справедливость и начала каждый раз докладывать в уже взвешенный пакет с яблоками еще одно. Причем подчитывала, чтобы взять яблок на точно такую же сумму, какую заплатит за пакеты.

– Большинство наших сограждан кражи в магазинах вообще воровством не считают, — продолжает психолог. — Здесь другое: кражи с молчаливого одобрения общественной морали стали новым видом спорта, который дает хорошую порцию адреналина. Ну, и попутно приносит дополнительную копейку в семейный бюджет. Возбуждение от кражи, удовольствие — единственное, что объединяет клептоманов и магазинных воришек. Больше ничего общего между ними не вижу. Поэтому лечить российскую клептоманию нужно клаустрофобией.

Мировым лидером по воровству из супермаркетов считается США — ежегодно американские покупатели крадут товаров на 40 млрд долларов. Американская психиатрическая ассоциация обследовала всех, попавшихся на кражах с прилавков, и выяснила, что клептоманией страдают менее 5 % из них.

– Интересный парадокс: тот же самый человек, что спокойно украдет из магазина, никогда не стащит кошелек из чужой сумки или кармана, даже если сделать это будет намного проще, — говорит корреспонденту РП психолог Ольга Серкова. — Если магазинный воришка найдет кошелек на улице, то он с той же долей вероятности, что и обычный человек, вернет его хозяину. Почему? Потому что красть у ближнего своего — аморально. А про супермаркеты никаких заповедей не было! Пострадавших как бы нет. Торговая сеть не ассоциируется с конкретными людьми, она обезличена. Другой момент: очень немногие украдут из небольшого магазина у дома, предпочтут большой и удаленный от них супермаркет. Причем не потому, что там меньше вероятность, что их поймают и узнают, а потому что отдаленный магазин подсознательно воспринимается как «чужой». Люди не готовы красть у «своих», но считают нормальным и справедливым обворовывать «чужих».

Психолог видит единственный путь, как побороть растущую любовь россиян к магазинным кражам — объяснить всем покупателям без исключения, что они воруют не у «кого-то там», не у «чужих», а у таких же людей, как они. Ведь чтобы компенсировать убытки от краж, расходы на содержание систем наблюдения, наем охраны, ритейлеры вынуждены поднимать цены на товары. В итоге за «бесплатную» бутылку коньяка, перекочевавшую с прилавка за пазуху, заплатит старушка, у которой и так едва хватает денег на молоко — оно станет для нее еще менее доступно по цене. Поэтому никаких моральных оправданий у краж быть не может, кризис на дворе или нет.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе